– Привет, – сказал Клозе, бухаясь в соседнее кресло. С точки зрения Юлия бутылка виски в руках лейтенанта была наполовину пуста, зато она была наполовину полна с точки зрения Клозе. Недостающая половина бултыхалась в животе Клозе и приятно согревала его изнутри. – Что там?
– Где?
– В стволе, – пояснил Клозе. – Туда таракан заполз или еще что?
– А у нас на базе есть тараканы?
– Не знаю, – сказал Клозе. В свободное от дежурств и боевых вылетов время он всегда был пьян, а потому не обращал внимания на такие мелочи, как быт. – Думал, ты мне об этом расскажешь. Я имею в виду, если бы в твой ствол заполз таракан, мы могли бы сделать вывод, что тараканы у нас на базе есть.
– У меня в стволе нет таракана.
– К сожалению, это еще не значит, что их нет на базе, – мудро сказал Клозе. – А чего ты тогда в ствол пялишься?
– Застрелиться хочу.
– Ты серьезно или косишь под психа?
– Я серьезно кошу под психа, – сказал Юлий.
– Тяжелая ситуация, – сказал Клозе. – Это у тебя «офицерский сороковой»?
– Угу, – сказал Юлий, посмотрев маркировку на стволе.
– Категорически не рекомендую стреляться из «офицерского сорокового».
– Почему это?
– После выстрела у тебя будет просто ужасный вид. Мозги наружу, кровь, осколки костей… Брр… Отвратительное зрелище. Если хочешь застрелиться, возьми какой-нибудь лучевик. Он оставляет после себя маленькие, аккуратные дырочки с немного обожженными краями. Но вид – залюбуешься. Если потом тебе попадется хороший специалист, то ты будешь выглядеть в гробу как живой.
– Хороший совет, – согласился Юлий. – Где я могу взять лучевик?
– В арсенале.
– Точно, – сказал Юлий. – А у тебя нет лучевика?
– Нет. Зачем он мне? Я же не собираюсь стреляться, а больше ни для чего эти штуки не пригодны.
* * *
– Классно я тебя заложил? – бодро спросил Клозе.
– Классно, – сказал Юлий.
– Наплел все, как мы и договаривались, – сказал Клозе. – Приятное это чувство – подвести кого-нибудь под монастырь. Ну, все выгорело? Кого он выбрал своим секундантом? На чем будете драться? И, главное, когда ты его укокошишь?
– Никогда. Он дал мне понять, что не будет драться со мной ни под каким соусом, – сказал Юлий.
– Может быть, ты плохо старался?
– Я хорошо старался, – сказал Юлий. – Я намекнул ему, что считаю его трусом, подлецом, плебеем и дураком.
– Оторвался от души? – уточнил Клозе.
– И я все время окуривал его самой вонючей сигарой, какую только смог здесь отыскать. Но он все равно не клюнул.
– Это значит, что он на самом деле трус, подлец и плебей, – сказал Клозе. – Но не дурак.
* * *
Пока Юлий выдирал из трясины одну ногу, увязала вторая, и на то, чтобы выбраться из болота на кочку и упасть рядом с Клозе, у Юлия ушло минут пять. За это время истребитель благополучно успел погрузиться, и о его недавнем присутствии напоминала только цепь идущих из глубины пузырьков.
Клозе свалился на спину и принялся кататься по земле. Сначала Юлий решил, что у него начались предсмертные судороги, но выяснилось, что Клозе просто ржет. И, насколько мог судить Юлий, это была не истерика, а веселый искренний смех человека, на глазах которого комик только что отмочил сногсшибательную хохму.
* * *
– Стивенс катапультировался.
– А что толку? Я тоже катапультировался.
– За тобой прилетели.
– И теперь мы сидим в болоте вдвоем.
– Зато тебе не так скучно, – сказал Юлий.
– Это да, – согласился Клозе.
* * *
– У тебя есть план? – спросил Клозе.
– Нам нужен транспорт, – сказал Юлий. – До ближайшего расположения имперских войск около двухсот километров. Мы не пройдем их по этому чертовому болоту. Этого нам не удалось бы сделать, даже если бы у нас было больше трех ног на двоих.
– Единственное место поблизости, где можно было бы раздобыть транспорт, мы сами разнесли в пыль полчаса назад, – сказал Клозе.
– Это весьма непредусмотрительно с нашей стороны, – согласился Юлий.
– Да, мы вели себя как идиоты.
– Как последние болваны.
– Как клинические дебилы.
– Как имбецилы в последней стадии.
– И что теперь? – спросил Клозе.
– Жрать хочу, – сказал Юлий.
* * *
– Вы не считаете, барон, что нам следовало побольше узнать о планете, на которой нам выпало несчастье повоевать? – чопорно осведомился Юлий.
– Вы правы, граф, – в тон ему ответил Клозе. – Мне стыдно.
– Чем стыдиться, лучше доложи старшему по званию, при каких обстоятельствах ты умудрился потерять ногу.
– Мы с ней разминулись в истребителе. Я хотел катапультироваться, она хотела остаться, вот нам и пришлось сказать друг другу последнее «прости».
– Скучаешь по ней?
– Есть немного. Но наверняка не так сильно, как ты.
* * *
– Поаккуратнее там, – посоветовал Клозе. – На данный момент ты мне очень дорог. Медленное, но надежное средство передвижения.
– Я тоже тебя ненавижу, – сказал Юлий и полез в болото.
* * *
– Теперь ты сплюнь, – сказал Клозе.
– Слева от меня лежишь ты.
– Тогда постучи по деревяшке.
– Наклонись поближе, а то вставать неохота.
* * *
– Поэтому у вас и нет друзей, – сказала Изабелла. – Но разве вы не считаете полковника Моргана своим другом?
– У нас с полковником гораздо более сложные взаимоотношения.
– И как бы вы охарактеризовали эти сложные взаимоотношения?
– Мы – двое психически нездоровых людей с очень похожими симптомами болезни, – сказал Клозе.
* * *
– Генрих, – сказала Изабелла.
– Нет! – взмолился Клозе.
– Генрих.
– Лучше иголки под ногти.
– Вы не представляете, о чем просите, Генрих.
– А вам уже доводилось использовать этот метод на практике?
– Пусть это останется моей маленькой тайной, Генрих.
– Если вы еще раз назовете меня Генрихом, я завою на весь сад.
– Генрих.
Клозе завыл.
* * *
– Когда тебе можно будет покидать территорию госпиталя?
– Хоть сейчас. А что?
– Хотела пригласить тебя в ресторан.
– Одежду мне не вернули, но мы можем купить ее в магазине, – сказал Клозе. – План такой: ты выходишь за ворота и ждешь меня. Заборы тут не слишком высокие.
– Ты так и побежишь в пижаме?
– Она хорошо подчеркивает мою фигуру.
Изабелла недооценила Клозе. Она не думала, что Генрих действительно способен на побег из госпиталя, и не собиралась ждать его слишком уж долго, но он появился через пять минут.
По-прежнему в пижаме и в больничных тапочках.
– Ты – псих, Генрих.
– Все пилоты – психи. Ты знаешь, в пижаме нет кармана для бумажника, так что тебе придется одеть и накормить меня в долг.
– Я пришлю вам детальный счет, майор.
– Могу ли я рассчитаться с вами натурой?
– По-моему, вы немного опережаете события.
– Разве что чуть-чуть.
* * *
– Ты напоминаешь мне космос, – сказал Клозе.
– Я должна воспринимать это как комплимент или как оскорбление?
– Несомненно, как комплимент.
– А ты напоминаешь мне океан.
– Старая хохма, – сказал Клозе. – Но тебя не может от меня тошнить. Если бы у тебя был нарушен вестибулярный аппарат, ты даже не думала бы о том, чтобы стать пилотом.
– Возможно, я хотела сказать, что ты романтичен и необуздан.
– Да, я такой.
– А что там за история с космосом?
– Какая история с космосом?
– Ты сказал, что я напоминаю тебе космос.
– Я так сказал?
Изабелла швырнула в него подушкой.
Клозе выбросил вперед руку, перехватил снаряд в воздухе и положил его рядом с собой.
– Наглый, рыжий…
– И чертовски привлекательный, – добавил Клозе.
– …Самовлюбленный, эгоистичный и к тому же всего лишь барон.
– Ты сама отшила клеившегося к тебе графа.
– Граф – для меня это слишком мало.
– Император женат.
– Император – это слишком много. Герцога вполне хватит.
– Герцогов у нас много, – признал Клозе.
* * *
– Слабо, да?
– Что – «слабо»?
– Признаться.
– Ты меня на «слабо» не бери. Меня на «слабо» уже в детском саду брать перестали.
– Когда тебя из детского сада выпустили? В прошлом году или в этом?
– Я сам сбежал, – сказал Клозе.
